14 февраля 1909 г. Воровский резко критиковал выступление Столыпина а думе, указывая, что тот старается «обосновать» отличие «хорошей» провокации от «скверной.» «Как ни крутить, – провокация остается провокацией», – писал Воровский («Одесское обозрение. Из записной книжки публициста»).
«Было время, когда незабвенный Антон Павлович Чехов писал свои карикатуры на русскую действительность. Но действительность не познала смехотворности своего изображения и приняла чеховские шаржи за примерные „правила жизни“. И теперь мы благополучно дожили до того, что действительность представляет карикатуру на рассказы Чехова…»
«В Государственной думе есть две интересные фигуры – интересные своей эволюцией, и, так сказать, закономерностью этой эволюции. Одна фигура – это Вл. Бобринский. Другая – Маклаков. Бобринский родился титулованным барином и тульским помещиком. Поэтому он, естественно, пошел, по примеру предков, на военную службу…»
«В семье, как известно, не без урода, а если нет настоящего, подличного урода, то имеется enfant terrible, который любого урода за пояс заткнет. Таким enfant terrible кадетского идеализма явился г. А. Васильев, выступивший в № 796 „Слова“ со своеобразным покаянным признанием…»
Поводом для фельетона явилось письмо Иванчиной-Писаревой, напечатанное 25 ноября 1908 г. в «Одесском обозрении», в котором актриса выражала возмущение тем, что антрепренер М. Багров дважды оштрафовал ее в размере месячного оклада – первый раз за то, что она в течение 12 дней отсутствовала из-за смерти близкого ей человека, второй раз – по болезни.
Поводом для написания фельетона явились события в Чехии, связанные с экспансией Австрии в Боснии и Герцеговине и совпавшие с 60-летием правления императора Франца-Иосифа. Чешские патриоты сорвали проведение юбилейных торжеств. Сильные волнения произошли в Праге. Чехи срывали с домов австрийские флаги и портреты Франца-Иосифа, напали на офицерское собрание. Обеспокоенные усилившимся...
«Если когда-либо гг. интендантам случалось смеяться так, чтобы животики подводило, так это при чтении отчета о заседании думы 13 апреля. Интендантское ведомство предстало в этот день на суд думы, а настроение этого суда было таково, словно на здании Таврического дворца написано не „Государственная дума“, а „Вода и восточные сладости“…»
«Говоря по совести, Одесса никогда не имела репутации интеллигентного города. Торговые интересы здесь всегда подавляли интересы умственные и эстетические. Интеллигентом в Одессе является всякий, кто носит котелок вместо картуза, поэтому интеллигентов у нас слишком много, поэтому Одесса не интеллигентный город. Эстетика у нас понимается исключительно в смысле перенимания вычурностей заграничной моды...
«Киевское общество грамотности окончательно закрыто и признано „революционным“. Этим, конечно, никого не удивишь в России, ибо не одно общество грамотности подверглось уже столь трагической участи. Однако, желая знать те соображения, которыми руководились в данном случае, я поспешил интервьюировать некое „влиятельное“ лицо…»
«Хороший пример заразителен, на этом основана, в конце концов, вся практическая педагогия. Только педагоги называют это „законами подражания“, а простые смертные – обезьянничаньем…»
«На днях прочел я в „Слове“ такую весть: „Октябристы и правые поднесли громадные букеты роз супругам – председателя Государственной думы Хомякова, его товарища, барона Мейендорфа, и другого товарища – князя Волконского. Г-жа Хомякова и бар. Мейендорф получили „красные“, а кн. Волконская – ‘белые розы’“. И сразу передо мною встала наяву добрая, старая картина войны Белой и Алой роз в доброе, старое...
Этим «прощальным» фельетоном Фавна завершается публикация на страницах «Одесского обозрения» его цикла «В кривом зеркале». Фавн «распрощался» с читателем, однако из газеты не ушел, и вскоре его фельетоны, на сей раз за подписью «Кентавр», снова появились на страницах «Одесского обозрения».
Поводом для его написания явились прения в Государственной думе. Во время декабрьских боев в Москве на Красной Пресне в 1905 г. царская артиллерия повредила здания кафешантана и оперетки, расположенных на территории зоологического сада. 20 октября 1908 г. видный деятель кадетской партии и крупнейший землевладелец князь С. Д. Урусов выступил в Государственной думе с законопроектом об отпуске...
Фельетон написан в связи с возвращением делегации членов Государственной думы из Англии и беседой главы делегации Н. А. Хомякова с корреспондентами столичных газет.
«В июльской книжке „Образования“ помещены очерки г. Бернштама „В огне защиты“. Между прочим, приводит он рассказ, как носовой платок спас жизнь четырех обвиняемых, представших перед судом…»
Поводом к фельетону явилось выступление товарища городского головы В. И. Масленникова на заседании городской управы, где он высказался против постановки на сцене городского театра таких фривольных зрелищ, какие демонстрировал «Театр сильных ощущений». 11 июня 1909 г. «Одесское обозрение» за подписью «П. О.» в разделе «Если бы „Петербургский театр смеха и острых ощущений“ не приехал вслед за „Кривым...
В основу фельетона положены сообщения корреспондентов газеты «Русское слово» от 17 июня 1909 г., в которых приводились высказывания об октябристах представителей общественности Риги, Вологды, Ростова в связи с предстоявшим съездом партии октябристов. В газете говорилось, что в Риге «Союз 17 октября», насчитывавший 1000 человек, «расползся». В Вологде оказался лишь один октябрист – А. В. Рождественский.
«Когда благородный рыцарь дон Педро Аркадио де Фиеско был еще губернатором Саратовии, его жизнь текла мирно и счастливо. Но слава о его талантах шла широко, и скоро он достиг высоких почестей. Он стал первым министром в своем отечестве. И задумал дон Педро строить великое здание – мавзолей свободы (не подрумяненной, а пылающей настоящим румянцем)…»
«Только для мужчин. Из Петербурга сообщают сенсационную весть: „Консилиум видных специалистов, исследовав депутата В. Пуришкевича, нашел, что его болезненная раздражительность объясняется геморроем!!“ Вот, наконец, решение загадки!..»
«Воодушевленный редким успехом, который выпал в пятницу на долю „Хохота“, я поспешил интервьюировать автора этого действа. – Как пришли вы к этой глубокой, единственной в мире философии хохота? – спросил я, преисполненный восторга. – О, это целая история, – начал автор и рассказал мне следующее…»
Активно участвуя в борьбе с идеологической реакцией, Воровский одним из первых большевистских публицистов откликнулся на выход кадетского сборника «Вехи», о чем и свидетельствует, в частности, настоящий фельетон. Объектом убийственного сарказма в фельетоне Воровского явился один из главных участников «Вех», видный идеолог русского либерализма П. Струве. Проделав позорную эволюцию от легального...
«„Голос Правды“ дает свое объяснение попытке известного миллионера Рябушинского покончить с собой. По мнению этой газеты, Рябушинский сделался жертвой декадентской богемы, которая присосалась к его миллионам и, ради лучшего эксплуатирования богача, уверила его, что он сам „талант“. И Рябушинский якобы поддался этому внушению, учился рисовать, проделывал все, что ему советовали эти господа, пока,...
«Чем-чем, а курьезами дарит нас современная жизнь в неограниченном количестве. Ну, разве не курьез по нашему времени, что проф. Левшин предполагает устроить обезьянник? И не простой обезьянник, а из обезьян высших типов, наиболее приближающихся к человеку…»
