«…Работа мне опротивела, и я уже давно не прикасаюсь к кисти, – с того самого времени, когда мне была за моих „Вакханок“ присуждена золотая медаль. Начатые картины висят на стенах и на мольбертах, покрытые паутиной…»
Грядёт новая мировая война. Банкир Рокланд и владелец корпорации по изготовлению андроидов Берлинг решают построить огромную космическую станцию, чтобы где-нибудь на окраине Солнечной системы переждать грядущие катаклизмы. Для защиты станции они захватывают контроль над Космической Оборонной Системой, объединяющей все находящиеся в космосе военные спутники. Но в результате Земля оказывается на краю...
Честертон был не только автором серии великолепных детективов, главный герой которых – католический священник отец Браун, но и прекрасным эссеистом. В своих великолепных эссе Честертон непостижимым образом перескакивает с предмета на предмет, сочетая легкость с мудростью.
Производитель:
Астрель/АСТ
Дата выхода: ноябрь 2010
SEO – это наука, которую, ввиду ее абсолютной безумности, нельзя отнести ни к техническим, ни к гуманитарным. А уж к точным и подавно. Науке этой нигде не учат. Все знания «студенты-одиночки» (в народе сеошники) добывают здесь сами по крупицам, по кусочкам. Они сами проводят эксперименты, ставят опыты, внимательно слушают старших товарищей, а некоторые из них еще и посещают редкие конференции, семинары и курсы.
«Золотилось солнце на востоке, за туманной синью далеких лесов, за белой снежной низменностью, на которую глядел с невысокого горного берега древний русский город. Был канун Рождества, бодрое утро с легким морозом и инеем. Только что пришел петроградский поезд: в гору, по наезженному снегу, от железнодорожной станции, тянулись извозчики, с седоками и без седоков…»
История, которую вам поведает Эвин Глис, охватывает два времени: XIV в. и 2163 г. В центре сюжета находится команда космического корабля «Инкогнита», которую отправляют в экспедицию на нашу с вами планету. На Земле идет XIV в., омраченный концом света. Будто все мифы о страшных бестиях ожили. Но откуда нахлынули все те чудовища? Кто пустил их на прекрасную Землю? Выяснением этого и займется команда капитана...
«Я плыл в хрустальном сине-зеленом океане. Солнечные лучи просвечивали насквозь все пространство воды. Но дна я не видел. Вокруг меня плавало огромное количество великолепных, красивых медуз…»
– Их было две?– Да, их было две, как в тумане. Две разные, но об одном и том же: начало и конец.– На этом все?– Так будет легче. Она, они или что-то другое – последние. Да, на этом, пожалуй, все. Закончим.
«Я всегда злюсь, когда начинаю влюбляться, и в этом нет ничего удивительного; кому же охота отдавать себя в рабство? Итак, она уехала, пригласив меня бывать у неё. Когда я улегся в постель, мне внезапно всномнились слова Томилиной, сказанные после того, как Валентина Сергеевна бросила в мою шляпу три виноградины…»
«Жил я на огромном булыжнике в доме рядом с железной дорогой. Дом мой был светлым и прочным, сложенным из вековых сосен, и в нем всегда пахло свежестью. Я жил счастливо…»
В поэтическим сборнике «Безупречность» каждое стихотворение – это история из жизни и о жизни. Яркие образы, неоднозначные чувства и философские размышления – все это вас ожидает на страницах предлагаемой книги. Скорее приступайте к чтению и, возможно, в герое одного из стихотворений вы узнаете себя.
Автор предлагает взглянуть на другие миры, иных существ и различные модели космолётов. К каждому рисунку (кроме рисунков космолётов) прилагается короткая история, помогающая зрителю лучше понять замысел художника и мысли, которыми он хотел поделиться.
Все мы немного радисты.Сидим на своих планетах, переключаем тумблеры, крутим катушки. Ловим импульсы, прилетающие из бездны, и передаём дальше.Безымянная частота – так я условно называю волну, которая идёт через меня.Эта книга – хроника моих дежурств за последние три года, бортовой журнал сигналов, отправленных в разное время дня и ночи, в разную погоду, в разном настроении.Три, две, одна…Эфир!
«Много лет назад жил на свете король, и славился он мудростью по всему королевству. Не было ничего такого, чего бы он не знал; самые чудные тайны всего света будто сами собою открывались ему…»
«Их было двое или трое, может быть, четверо. Сколько же точно, никто не знал. Никто из тех, с кем я потом разговаривал и с кем произошло то же, что и со мной. Я пил пиво на „Речном“, просто стоял на улице, глядя в осеннее небо, как серое кое-где наливается черным, а потом белеет. Ну а они вдруг подошли. Они все были в белых куртках. „Здравствуйте“, – сказал один из них. Я удивленно передернул плечами, давая понять,...
«Дорогой старый дружище Вася! А я вас все ждал и ждал. А вы, оказывается, уехали из Одессы и не забежали даже проститься. Неужели вы испугались той потребительницы хлеба, которая, по моей оплошности, ворвалась диссонансом в наше милое трио (вы, Зиночка и я)?..»
Японская поэзия завораживает и привлекает своей необычностью. Удивительной простотой, причастностью к тайне бытия. Она подобна робкому прикосновению девушки к лепесткам подаренного ей цветка, в гармонии которого она неосознанно, но чутко угадывает гармонию своей души и своего тела и видит в нем узор своей судьбы.
«Несколько лет назад, – и может быть, некоторые из читателей моих вспомнят об этом, – на выставке Академии художеств обратили на себя всеобщее внимание две картины: одна изображала Ревекку у колодца, другая какую-то девушку в белом платье, очень задумчиво и чрезвычайно поэтически сидевшую на крутом берегу какой-то реки, в ту самую минуту, когда вечерняя заря уже потухла и вечерние пары, медленно...
«У окна моей тихой детской росли сосны, такие прекрасные, такие грустные сосны. Я родился на севере, под серым низким небом, у серых, холодных вод, где краски сумрачны и грустны, где по полугоду звучат унылые пени метелей, где люди хмуры мыслью и крепки, неотходчивы сердцем. Дни моего детства, осененного соснами, текли мирно и были полны самого беззаветного благополучия. Катанье со снежных гор, коньки,...
«Душным вечером несколько человек с факелами в руках спустились в подвалы Кремля. Они шли долго, петляя по затейливым переходам, которые пронизывали подземелья дворца русских государей. Наконец остановились перед тяжелой дубовой дверью, обитой железными скобами. – Теперь идите, – сказал один из них…»
«… Я считаю его дураком, и поэтому все наше знакомство произошло по-дурацки: сидел я однажды вечером в своей комнате (квартира состояла из ряда комнат, сдаваемых плутоватым хозяином), сидел мирно, занимался, – вдруг слышу за стеной топот ног, какие-то крики, рев и стоны… Я почувствовал, что за стеной происходит что-то ужасное. Сердце мое дрогнуло, я вскочил, выбежал из комнаты и распахнул соседнюю дверь. …»
