«Сердечно благодарю вас, любезнейший князь, за присылку мне корректурных листов семейной вашей хроники. Эта хроника отчасти и моя: я современник её содержания. Прочел я ее с живейшим удовольствием, не чуждым умиления, потому что чтение воскрешало в памяти и душе моей
«Милостивый государь! С большим удовольствием прочел я в № 2 издаваемого вами „Журнала охоты“ прекрасную статью г. Константина Петрова „Охотничье метательное оружие“…»
Вместе весело играть – это здорово! Но еще важнее помочь тому, кому сейчас одиноко. Даже если это рыба. Вот только – как помочь рыбе почувствовать, что у нее есть друзья?..Рассказ для детей старшего дошкольного и младшего школьного возраста.
Автор корреспонденции из Парижа, напечатанной в газете «День» 1 июля ст. ст. 1863 г., приписал Тургеневу намерение высмеять в грубой форме статьи, помещавшиеся в европейской прессе, о зверствах царских войск в Польше. В ответ на это сообщение Герцен выступил в «Колоколе» с заметкой «Не верим!», в которой писал: «Даровитый автор «Отцов и детей» будто бы вознамерился в подложной корреспонденции рассказать,...
«„Динь-дон“ – сказал терминал. Помедлил секунду и пропел снова: „Динь-дон, динь-дон“… Мелодичный переливчатый звук, слишком непохожий на сигнал подъема. Антон заворочался на койке и сквозь сон попытался опознать сигнал. Внутренний вызов? Разрешение войти в каюту? Извещение сервисного автомата?.. Черт!..»
«1855 г. 15-го декабря. Милостивый государь, Павел Васильевич! Даровитый писатель наш, Н. Ф. Щербина, с лучшей стороны известный свету, по расстроенному здоровью, должен оставить Петербург и поселиться в Москве…»
Спустя пятьсот лет после начала научно-технической революции мир разделен на две части. Великая Империя, объединившая и слившая в общий котёл все религии и культуры мира. Полное отсутствие биоэтики и тотальный контроль за всеми ныне живущими с помощью Ррипов. В руках Императора весь мир, кроме одного материка, имя которому Шим\'Таа. Именно о странном народе, населяющем его, пойдёт речь. Империя где-то за...
«Искренно уважаемый мною собрат по оружию! Когда я узнал, что во Франции образовалось «Общество друзей русского народа» – этот день был днём моей великой радости…»
«Дорогие товарищи и земляки! Недостаток времени помешал мне приехать к вам в этом году, а очень хотелось побывать в Сормове, Канавине, на Мызе, посмотреть, как в процессах грандиознейшей социалистической работы создаётся новый тип человека-коллективиста, человека – хозяина своей страны и победителя всех препятствий на его путях к высокой цели, поставленной единственной истинно революционной партией...
Письмо Тургенева к издателю «Колокола», т. е. А. И. Герцену, является ответом на заметку «Воровство», автором которой был князь П. В. Долгоруков – фактический редактор журнала «Правдивый», издававшегося на русском языке в Лейпциге. Заметка гласила: «Издатель Полного собрания Сочинений Ивана Сергеевича Тургенева, Основский
«Мое пламеннейшее желание, друг мой, – видеть вас посвященным в тайну времени. Нет более огорчительного зрелища в мире нравственном, чем зрелище гениального человека, не понимающего свой век и свое призвание. Когда видишь, как тот, кто должен был бы властвовать над умами, сам отдается во власть привычкам и рутинам черни, чувствуешь самого себя остановленным в своем движении вперед; говоришь себе, зачем...
Рассказ-эссе, построенный на исследовании феномена письма в темноте. Когда мы пишем в темноте, мы играем с собой и с миром, но результатом игры могут стать невероятные открытия…
Спустя пятьсот лет после начала научно-технической революции мир разделен на две части. Великая Империя, объединившая и слившая в общий котёл все религии и культуры мира. Полное отсутствие биоэтики и тотальный контроль за всеми ныне живущими с помощью Ррипов. В руках Императора весь мир, кроме одного материка, имя которому Шим\'Таа. Именно о странном народе, населяющем его, пойдёт речь. Империя где-то...
«Я не нашел у Анненкова («Вестник Европы») отметки Пушкина о 1814 г. Во всяком случае не мог он видеть Карамзина в течение этого года. Может быть, ребенком видел он его в Москве у отца своего, да и то невероятно. По крайней мере, не помню Сергея Львовича в Москве ни у Карамзина, ни у себя. Карамзин, вероятно, знал его, но у него не бывал…»
Письма в редакцию «Нового времени» были вызваны объявлением о подписке на журнал «Звезда», где среди участников издания названы Потапенко и Чехов («Звезда», 1894, № 4, 23 января; № 5, 30 января; № 6, 6 февраля). Журнал «Звезда» выходил в Петербурге, редактором его в 1894 году был П. П. Сойкин.
Поводом для написания статьи Тургенева о поэзии Я. П. Полонского послужили сетования последнего на невнимание критики и на жалкую роль лирического поэта в обществе. Полонский писал Тургеневу отчаянные письма, содержавшие скорбные размышления поэта о своем творчестве, которое не имеет «ни публики, ни судей». Он называл «великой несправедливостью», убивающей желание совершенствовать талант, «отсутствие...
«Милый мой Ваничка! Благодарю тебя за письмо, за доверие и откровенность, с которыми ты обратился ко мне; мне приятно видеть их в тебе, особенно в настоящее время, когда дети так скоро забывают своих родителей и теряют к ним всякое уважение. Из настоящего же моего письма ты увидишь, что и отец может пригодиться тебе и помочь тебе своими советами. Ты прислал мне несколько своих статей о разных предметах и...
«Я давно не писала Вам, не от лени, а потому, что было некогда. Мы все трудимся (меньше, чем хотелось бы) и суетимся (больше, чем хотелось бы). К тому же осень у меня получилась неудачная. Мама на два месяца слегла с воспалением легких, потом свалился сын с жестоким гриппом, лучшая подруга разводилась с мужем и вела со мной многочасовые беседы о том, что все мужики – сволочи…»
«Письмо» явилось откликом Успенского на избрание его 16 ноября 1887 г. почетным членом Общества любителей российской словесности при Московском университете; одновременно писатель ответил на многочисленные приветствия, полученные им в связи с 25-летием литературной деятельности, отмечавшимся в ноябре 1887 года…»
На страницах издания представлены сюжеты из жизни студентов Витебского государственного медицинского института середины семидесятых годов прошлого века.
«В первом моем письме я просил у вас местечка в «Молве» для помещения моей стариковской болтовни. Вы довольно неучтиво промолчали. Вам бы следовало сказать: «Милости просим!» – Ну, да я на это не смотрю. Я прикрываюсь известной поговоркой, что молчание есть знак согласия – и пишу к вам второе письмо…»
«– Слушай, а может быть, она забыла твой новый адрес, – попытался утешить Олега товарищ. – Могла бы домой написать. Оттуда переслали бы. Двадцать дней писем нет. – Значит, самолёты не идут…»
«Куда вы больно затейливы, любезные мои приятели: пиши вам и часто и много, описывай всю подноготную, и где, и как, и почему. Да что я вам за Саллюстиус, что за Жомини! Мое дело сказать вам: вот что я видел, вот что мне известно… Но много ли увижу я чрез ствол моей стальной зрительной трубки, много ли узнаю в цепи стрелков на пикете, в секрете? Я могу довольно верно изобразить вам уголок картины, у которой...
