Критическая проза М. Кузмина еще нуждается во внимательном рассмотрении и комментировании, включающем соотнесенность с контекстом всего творчества Кузмина и контекстом литературной жизни 1910 – 1920-х гг. В статьях еще более отчетливо, чем в поэзии, отразилось решительное намерение Кузмина стоять в стороне от литературных споров, не отдавая никакой дани групповым пристрастиям. Выдаваемый им за своего рода направление «эмоционализм» сам по себе является вызовом как по отношению к «большому...
Критическая проза М. Кузмина еще нуждается во внимательном рассмотрении и комментировании, включающем соотнесенность с контекстом всего творчества Кузмина и контекстом литературной жизни 1910 – 1920-х гг. В статьях еще более отчетливо, чем в поэзии, отразилось решительное намерение Кузмина стоять в стороне от литературных споров, не отдавая никакой дани групповым пристрастиям. Выдаваемый им за своего рода направление «эмоционализм» сам по себе является вызовом как по отношению к «большому стилю» символистов, так и к «формальному подходу». При общей цельности эстетических взглядов Кузмина можно заметить, что они меняются и развиваются по мере того, как те или иные явления становятся историей. Так, определенную эволюцию претерпевают взгляды Кузмина на искусство символическое, которое он в 20-е гг. осмысляет более широко и более позитивно, чем в статьях 10-х гг. Несомненно, что война 1914 г. усилила в нем его «франкофильство» и отрицание немецкой культуры как культуры «большого стиля». Более многогранно и гибко он оценивает в 20-е гг. Анатоля Франса как типичного представителя латинской культуры. Мы предлагаем вниманию читателя несколько статей разных периодов, отчасти собранных в сборнике «Условности». Остальные статьи – из различных альманахов, журналов и сборников
Дискуссии о том, как люди жили в СССР, идут с момента распада Союза. Однако споры между теми, кто ностальгирует по советской действительности, и убежденными сторонниками реформ редко принимают аргументированный оборот. В своей книге Дмитрий Травин пытается это исправить и собирает большой объем фактического материала, свидетельствующего об ушедшей эпохе: от писем, дневников, мемуаров и анекдотов до...
Издательство:
Новое литературное обозрение
Дата выхода: сентябрь 2025
Важная часть нового романа Саши Филипенко — кроссворд. Жесткая формальная рамка, в которую действующий герой — при всей его свободе воли и творческой непредсказуемости — обязан уложиться. Иначе замы- сел не вырулит к финалу. Второй совершенно формальный прием — слоны в городе. Избитая метафора, не допускающая вариантов прочтения: слоны — это проблемы, такие огромные, что не заметить их нельзя. Но...
Нет места более священного, чем Иерусалим – "ликующий вопль тысяч и тысяч глоток", "неистовый жар молитв, жалоб и клятв", "тугая котомка" запахов: ладана – христианского квартала, рыбы – мусульманского, свежестиранного белья – еврейского, хлебного – армянского. Жить в этом городе непросто, потому что он, по словам Дины Рубиной, – "вершина трагедии". Но что было бы в жизни писателя, если бы в ней не случился...
В ту ночь улицы залила кровь, а жизнь Руны изменилась навсегда. Революция превратила ведьм, некогда могущественных властителей, в изгоев, за которыми следуют безжалостные охотники. Теперь Руне приходится скрывать свою истинную сущность. Она играет роль девушки из высшего общества… а по ночам она выходит на собственную охоту — на стражей гвардии. Багровый Мотылек спасает ведьм от истребления. Однажды...
В этой книге мама ребенка с расстройством аутического спектра (РАС) откровенно делится своим опытом, наблюдениями и переживаниями. Рекомендации автора проиллюстрированы реальными примерами и опираются на мнение специалистов. Издание будет полезно прежде всего родителям высокофункциональных аутистов, а также всем, кто принимает участие в воспитании и обучении детей с РАС.
«Укрытие» — новый сборник рассказов Алексея Колесникова, одного из самых ярких голосов современной прозы. Это продолжение вышедшей ранее «Экспроприации», где тревожное ожидание катастрофы сменяется её наступлением. Теперь герои вынуждены жить в новой реальности — прифронтовой, тревожной, будто бы сдвинутой с оси. Десять историй — от жёсткого реализма до гротеска и притчи, от иронии до...
Оставить комментарий