Сергей Федорович Платонов (1860 1933), академик с 1920 г. в сознании научного мира оказался после смерти Василия Осиповича Ключевского кем-то вроде наследника на престоле некоронованного владыки отечественной истории, кем-то вроде монарха научного государства. Его ученая деятельность получила бесспорное признание у современников и потомков, его педагогический труд признан в не меньшей степени: платоновские учебники до сих пор охотно рекомендуют студентам профильных вузов. На протяжении 90-х гг. курс лекций Сергея Федоровича по русской истории переиздавался неоднократно и с неизменным успехом. Но... редкий случай: академик оказался одновременно мучеником по обвинению в организации монархического заговора и прочей антисоветской деятельности Платонов был сослан в Самару и умер в ссылке. Поэтому на исходе столетия слово Сергея Федоровича получило особенно веское звучание. Историки-профессионалы видят в нем значительную научную фигуру, главу целой школы. Мыслители демократической направленности сочувствуют Платонову как человеку, пострадавшему от правящего режима. Патриоты высоко оценивают платоновскую приверженность к монархической идее, положительные оценки, выданные историком русскому народу, вообще его склонность к фундаментальной русской традиции. Но далеко не все понятно в биографии Сергея Федоровича 20-х гг. За что он пострадал? Какие именно идеи отстаивал? Или просто попал под каток идеологической борьбы как спец старой школы? Автору этих строк уже приходилось писать, что С. Ф. Платонов представлял в тот период действенную оппозицию марксистской исторической школе (точнее направлению) пролетарского интернационализма , возглавленной М. Н. Покровским. Ученый называл себя в 1928 г. великорусским патриотом . Современный биограф Платонова С. О. Шмидт приводит характерную оценку, данную историком-эмигрантом П. Б. Струве в рецензии на книгу Борис Годунов (1921 г.): Роковая моральная аналогия мерзостей смутного времени с мерзостями великой революции неотразимо встает перед умом читателя... и мы не можем отделаться от мысли, что эта аналогия присутствовала и в его уме . С такими воззрениями Сергей Федорович явно противопоставлял себя новой власти и советским порядкам. Покровский прекрасно чувствовал оппозицию Платонова и подверг, в частности, Бориса Годунова жесткой критике, прямо показывая в рецензии на книгу непримиримую разделенность старой, традиционной ( буржуазной ) исторической школы Платонова и мировоззрения историков-марксистов.
