Эта яркая и неожиданная книга – не книга вовсе, а театральное представление. Трагикомедия. Действующие лица – врачи, акушерки, медсестры и… пациентки. Место действия – родильный дом и больница. В этих стенах реальность комфортно уживается с эксцентричным фарсом, а смешное зачастую вызывает слезы. Здесь двадцать первый век с его нанотехнологиями еще не гарантирует отсутствие булгаковской «тьмы...
Этот роман вполне можно назвать производственным. Он - о женщинах-врачах, о женщинах топ-менеджерах, о женщинах-прелесть-каких-глупеньких и о женщинах-ужас-каких-дурах. И о мужчинах, разумеется. Куда без них? Куда без них - вралей-приспособленцев, сантехников-алкоголиков, фээсбэшников-буддистов, дальнобойщиков-подкаблучников, олигархов-мечты-каждой и без, собственно, настоящих мужчин! Хотя... Но...
Я всегда мечтала о большом доме в лесу, на берегу реки. О доме, где за одним столом собирается дружная семья. Огромные великодушные псы во дворе, сытые гладкие коты поближе к камину и вертлявая собачонка под кухонным столом – слушают истории, которые мы рассказываем друг другу. А какой стол и какая история – без ледяной стопки и великолепной закуски? И ещё я всегда мечтала стать писателем. Я всегда мечтала...
"Одесский фокстрот" - это не роман. И не "роман в эссе", как по меткому определению моей подруги и по совместительству - литредактора, был обозначен жанр "Моего одесского языка". Это не крик души и не шепот сердца. Не печаль разума и не поиск чего бы то ни было: себя, истины, правды... Это симпатическая реакция. Мне все время кажется, что на мне стоит клеймо. И оно постоянно чешется. Проявись оно когда-нибудь как...
Лика - обыкновенный московский подросток середины восьмидесятых двадцатого века. Однажды летом, во время безмятежного отдыха в Крыму, она узнаёт, что лучший друг её отца через два дня погибнет. Это предрешено. Что может сделать пятнадцатилетняя девочка? Взрослые не верят ей. А время утекает капля за каплей. И она отправляется в Путешествие…
Кафедра "А&Г" не книга "о врачах". Нет здесь боли и крови пациентов - зато есть кровь простодушной Дуси Безымянной, которая в один из дней поняла, что все свое у нее уже было, и больше ничего своего у нее не будет... Нет здесь шприцов и скальпелей - зато есть неуместный в деле родовспоможения секционный нож, предназначенный для вскрытия мертвой плоти, который в один из дней перережет петлю на шее достаточно...
Мальцева вышла замуж за Панина. Стала главным врачом многопрофильной больницы. И… попыталась покончить с собой… Долгожданное продолжение «бумажного сериала» Татьяны Соломатиной «Роддом» Какое из неотложных состояний скрывается за следующим поворотом: рождение, жизнь, смерть или любовь?
Мальцева вышла замуж за Панина. Стала главным врачом многопрофильной больницы. И попыталась покончить с собой… Долгожданное продолжение «бумажного сериала» Татьяны Соломатиной «Роддом». Какое из неотложных состояний скрывается за следующим поворотом: рождение, жизнь, смерть или любовь?
1. «Больное сердце». «Русская литература всегда отличалась тем, что в нее приходили из медицины талантливые писатели. Но среди них не было авторов-женщин. Со своим взглядом на коллег и на пациентов, со своей жизненной философией. Теперь есть Татьяна Соломатина, книги которой не выпустить из рук, пока не прочитаешь последнюю страницу. С женской беспощадностью она говорит о врачебном цинизме, а ты...
Эта книга предназначена в первую очередь - собственно, как и любая книга, - для тех, кто умеет читать. Неплохо, если её прочитают беременные женщины. Ещё лучше - хотя бы наискосок пробегут женщины небеременные. А также юные девушки, девочки-подростки и просто сообразительные маленькие девочки. И вообще замечательно, если этой книгой заинтересуются мальчики, юноши и мужчины.
