В «Дьяволиаде» показан гоголевский «маленький человек», ставший жертвой набирающей обороты современной бюрократической машины, причем столкновение Короткова с этой машиной в помутненном сознании уволенного делопроизводителя превращается в столкновение с неодолимой дьявольской силой.
«Ингер лежал в постели, кашляя более, чем следовало. Его правая рука, бессильно свешенная с кровати, изнуренно шевелила бледными пальцами, в полузакрытых глазах сверкал лихорадочный жар, а под мышкой, достаточно нагретый лампой, торчал максимальный термометр…»
«Может быть, прочтя заглавие этой книги, какой-нибудь сердобольный читатель, не разобрав дела, сразу и раскудахчется, как курица: – Ах, ах! Какой бессердечный, жестоковыйный молодой человек – этот Аркадий Аверченко!! Взял да и воткнул в спину революции ножик, да и не один, а целых двенадцать! Поступок – что и говорить – жестокий, но давайте любовно и вдумчиво разберемся в нем. Прежде всего спросим себя,...
Пари со зверем заключив,Поэт победу одержал,Он на тринадцать дней ожилИ от котлов наверх сбежал.Он получил в награду тростьИ силу вечного огня,Чтоб, словно долгожданный гость,Наш новый век испить до дна.Но прошлое души никтоНе в силах удержать в узде,Оно настигнет и того,Кто так удачлив был в игре.Воскреснет прежняя любовь,И в форму обратится прах,Но пробудится ль в жилах кровь,Покуда всё не скроет мрак?..
«Дядюшкин сон» – комическая повесть о старике-волоките, эдаком «обломке аристократии». Жилеты и духи, перчатки и галстуки, все это не в состоянии превратить «мертвеца на пружинах» в юношу…
«Наступил вечер. Марья Ивановна зажгла небольшую голубую фарфоровую лампу и надела на нее розовый бумажный абажур. Приятный свет озарил низкую продолговатую комнату, убранную с некоторым щегольством…»
«Жил-был в провинции Хандиенго один добрый человек по имени Цу-ирени. У всякого человека есть своя слабость, и у Цу-ирени была: он спал и видел, как бы ему попасть куда-нибудь губернатором. В то время должности в Сеуле давались уже не за знания, а за деньги…»
«Село дворов на пятьдесят рассыпалось по берегу реки. От села на лед стекает санная дорога, а к прорубям прострочены тропинки. Над селом дымы стоят, каждая труба густо курится. На окраине села, потонувшая в снежных сугробах, стоит птицеферма. Снег свисает с ее прогнутой крыши валами. Снег завалил до половины продолговатые, испачканные изнутри стекла. За птицефермой, шагах в ста, лес начинается. Лес тоже...
«Сад. Видна часть дома с террасой. На аллее под старым тополем стол, сервированный для чая. Скамьи, стулья; на одной из скамей лежит гитара. Недалеко от стола качели. – Третий час дня. Пасмурно. Марина (сырая, малоподвижная старушка, сидит у самовара, вяжет чулок) и Астров (ходит возле)…»
Производитель:
Астрель/АСТ
Дата выхода: ноябрь 2008
«Клумба у старого кирпичного дома была оцеплена. Андрей включил камеру и с независимым видом просунулся между двумя милиционерами. В видоискателе задрожало тощее, изломанное тело, еле заметное в пестроте тюльпанов, – редкие волосы слиплись от крови, на морщинистом лице застыл неуместный сарказм. Андрей перевел объектив вверх, ловя в кадр распахнутое окно на седьмом этаже, и в этот момент на его плечо...
Производитель:
Астрель/АСТ
Дата выхода: декабрь 2009
«…Гуляя при свете луны, рассматривали звездное небо и дивились величию божию; внимая шуму водопада, рассуждали о бессмертии. Сколько высоких нежных мыслей сообщали они друг другу, быв оживляемы духом натуры! Как возвышалось сердце молодого человека, когда он в лице Юлии рассматривал образ спокойной невинности, освещаемый лучами тихого светила…»
Панк-поэма в трёх частяхО различных областях,И о жизненных путях,И о прочих бытиях.Пригождаема весьмаК развлечению ума. Книга содержит нецензурную брань.
Роман в стихах А. С. Пушкина «Евгений Онегин» (1823–1831) – одно из самых значительных произведений русской литературы. Роман охватывает события с 1819 по 1825 год: от заграничных походов русской армии после разгрома Наполеона до восстания декабристов. По словам известного критика В. Г. Белинского, роман – «энциклопедия русской жизни» начала XIX века.
На чём же всё остановилось? Ах, да! «Навеки отдана…» И что?! Как будто всё забылось, когда она теперь жена! И сердце от любви закрыла? Смогла очиститься душа? Смогла забыть, что так любила!? И жить, все чувства заглуша? Не верю я, что так возможно, что здесь у сказочки конец, что тут предельно односложно: «Ой, всё! На голове венец…» По мне – здесь ставить точку рано! Желаю тему я раскрыть! И продолжение романа на...
«Анна Ивановна, в красном капоте, сидела над обрывом в тени сосны. Собачонка Эльза, пощипывая травку, бродила около. В беловатом небе плыли ряды круглых, как капуста, облачков. За Двиной, против Анны Ивановны, была улица с одним рядом построек. Дачники покачивались в гамаках перед крылечками, завешанными парусиной с красными краями. Под откосами купались мальчишки. Корова стояла в воде передними ногами....
«Я таки та женщина, которая любит много говорить! Как раз на такую напали. Посмотрите-ка на меня. Доставьте себе это маленькое удовольствие. Что, – красивая картина? Кто же здесь может говорить, и что здесь может говорить? Больная, больная и больная! И вместе с тем вот такая, как я – счастлива…»
В иронии польза? Какая? Не прост и не сложен ответ. Из юмора проистекает, Минует старинный сонет, Подобный куплет не лиричен, А часто и пересолен, И даже слегка неприличен, Но дружит с усмешкою он.
«Было поздно. Рабочие уже давно вернулись с поля, управили все по дому и ушли в людскую избу, чтобы покурить перед ужином цигарку расправить вспотевшие спины и для развлечения снисходительно поругаться со стряпухою; скотина была уже загнана, а птица расселась по насестам, когда владелец хутора, Артамонов, вышел из своего маленького домика, чтобы лично перед ужином обойти и осмотреть всю усадьбу....
«Знойный и душный полдень. На небе ни облачка… Выжженная солнцем трава глядит уныло, безнадежно: хоть и будет дождь, но уж не зеленеть ей… Лес стоит молча, неподвижно, словно всматривается куда-то своими верхушками или ждет чего-то…»
