«В ряду наших больших писателей есть один, никем до сих пор не превзойденный по своему воздействию на пролетарско-крестьянскую литературу, это – Максим Горький. Речь идет в данном случае не только о художественной значимости произведений М. Горького, но, главным образом, о его личных непосредственных указаниях и советах, которые он давал и дает начинающим авторам…»
«В том колоссальном успехе, которым пользуется к России ибсеновский Бранд, поражает в особенности одна черта: восторженное поклонение относится в данном случае не столько к Ибсену, сколько к самому Бранду, успевшему за короткий срок стать героем нашего времени, идолом русской интеллигенции…»
«…Максимов был типичным представителем крестьянской среды, пробившей дорогу к искусству в эпоху народничества в шестидесятых годах. Чего стоило крестьянскому юноше попасть в город и учиться здесь! У Максимова это был сплошной подвиг, горение духа, которое опрокидывало все препятствия на пути к достижению намеченной цели и делало его борцом за современные идеи в искусстве. И небольшая фигура Максимова...
«Наиболее поразительной и печальной особенностью Горького является то, что он, этот проповедник свободы и природы, этот – в качестве рассказчика – высокомерный отрицатель культуры, сам, однако, в творчестве своем далеко уклоняется от живой непосредственности, наивной силы и красоты. Ни у кого из писателей так не душно, как у этого любителя воздуха. Ни у кого из писателей так не тесно, как у этого...
Показать человека во всей многогранности чувств и психологии. Вызвать в нем сочувствие к ближнему, стремление стать чище, добрее, великодушнее. Вот задача, которую ставил перед собой автор!
«У Настасьи, Степановой-то вдовы, шкатулка малахитова осталась. Со всяким женским прибором. Кольца там, серьги и протча по женскому обряду. Сама Хозяйка Медной горы одарила Степана этой шкатулкой, как он еще жениться собирался…»
«Сны мегаполиса» – современные городские новеллы, в которых, как во сне, стирается граница между реальностью и фантазией. Действительность в них преображается, а все мечты выглядят осуществимыми. Вы узнаете тайну старого дома, познакомитесь с чертовой бабушкой, посетите страну фей… И забудете о всех делах и проблемах!
В сборнике стихов представлена в основном пейзажная, философская и религиозная лирика. Большую часть произведений составляет пейзажная лирика, которая воспевает красоту и неповторимость природы родного для меня сибирского края. Стихи написаны простым, доступным языком и рассчитаны на самый широкий круг читателей. Благодарю семью Сергея Берлова за предоставленные фотографии.
Николаю Петровичу Кондратьеву, скромному бухгалтеру из села Малеевка и бывшему актеру самодеятельного театра предлагают сыграть роль инопланетянина, затаившегося среди людей.
«Я собираюсь написать весьма необыкновенную историю, с чем вполне согласится читатель, когда прочтет эту книгу. Существует целый ряд рассказов про взрослых людей, заброшенных на пустынные острова, и все они читаются с большим интересом. Но, мне кажется, я представляю собою первый пример мальчика, покинутого на необитаемом острове. Тем не менее все это действительно случилось со мной, – и я буду...
«В двадцати километрах от нашей деревни был большой лесопильный завод. Отец пошел туда и вернулся грустный. – Они берут на работу только тех, у кого есть слоны. Люди им не нужны – там все делают слоны и машины, – сказал он…»
«Лето, каникулы; пыль и жар, жар и пыль. Тяжело оставаться в городе. Все разъехались. На днях принялся было за перечитывание накопившихся в редакции рукописей… Но о рукописях после, хотя о них есть что сказать. Хочется воздуха, воли, свободы; но вместо воздуха и свободы бродишь один без цели по засыпанным песком и известкой улицам и чувствуешь себя как бы кем-то обиженным – право, ощущение как будто похожее....
«… Советская власть всегда боялась печатного слова, особенно того, что приходило из-за рубежа, и особенно принадлежавшего бывшим соотечественникам. Впрочем, всегда ли – боялась? В 1921 году Ленин получил изданную в Париже книгу Аркадия Аверченко «Дюжина ножей в спину революции». «До кипения дошедшая ненависть», – заметил он об этой книжке на страницах «Правды». Но рядом – «поразительный талант», «знание...
Вниманию читателя предлагается сборник мини-анекдотов. Тонкий юмор, блестящее остроумие, забавные парадоксы, комические ситуации, курьезные случаи из жизни – все это здесь, в книге, которая способна доставить немало веселых минут каждому, кто возьмет ее в руки. Читайте, смейтесь и будьте уверены, что все это не про Вас!
В книгу вошли избранные стихотворения талантливых французских поэтов: Теофиля Готье, Шарля Бодлера, Стефана Маллармэ, Поля Верлена, Гийома Аполлинера. Произведения этих авторов поражают нас, создавая представление о лучших образцах французской поэзии с ее утонченностью, поэтической глубиной и ясностью живописных образов. В настоящей книге они опубликованы в переводе Елены Айзенштейн.
«Да, так вот, жил-был маленький Тук. Звали-то его, собственно, не Туком, но так он прозвал себя сам, когда ещё не умел хорошенько говорить: „Тук“ должно было обозначать на его языке „Карл“, и хорошо, если кто знал это! Туку приходилось нянчить свою сестрёнку Густаву, которая была гораздо меньше его, и в то же время учить уроки, а эти два дела никак не ладились зараз. Бедный мальчик держал сестрицу на коленях и...
На западе Голубой страны находится огромное Ущелье. Сотни лет там обитает племя Черных драконов, которые охраняют Волшебную страну от подземных чудовищ. Стражи Ущелья очень горды и высокомерны и не желают знаться с другими жителями Волшебной страны. Но вот однажды в Ущелье родился дракончик, который получил смешное имя Пупик. Сверстники его часто дразнили, и Пупик решает бежать из Ущелья. Он мечтает...
Производитель:
Эксмо-Пресс
Дата выхода: январь 2008
«В одной деревне жили два человека; обоих звали Клаусами, но у одного было четыре лошади, а у другого только одна; так вот, чтобы различить их, и стали звать того, у которого было четыре лошади, Большой Клаус, а того, у которого одна, Маленький Клаус. Послушаем-ка теперь, что с ними случилось; ведь это целая история!..»
«Позвольте сказать несколько слов о гнусном коверкании великих русских писателей на сцене. Я видел на днях „Идиота“ в Александринском театре. „Идиот“, как это известно некоторым посетителям Александринского театра, написан Достоевским. И, по моему мнению, всякая переделка в драму романов Достоевского есть сама по себе идиотство…»
