За два месяца до выхода из печати Белинский писал в заметке «Литературные новости»: «Первого тома «Ста русских литераторов», обещанного к 1 генваря, мы еще не видали, но видели 10 портретов, которые будут приложены к нему. Они все хороши – особенно г. Зотова: по лицу тотчас узнаешь, что писатель знатный. Г-н Полевой изображен слишком идеально a lord Byron: в халате, смотрит туда (dahin). Портреты гг. Марлинского,...
Сборник рассказов, очерков, эссе охватывает период с 70-х годов прошлого века до настоящего времени. Автор делится воспоминаниями о юности, проведённой в далёком селе Зауралья, о братьях – фронтовиках, их случайной встрече по возвращении с фронта. Очерки военных лет посвящены главным военным операциям в ходе освобождения страны от немецко-фашистких захватчиков, по материалам архивов ВОВ 1941-1945гг. Наше...
«Был на двух выставках: 1) П. Кузнецова с Е. Бебутовой 2) сезаннят в Вхутемасе. При этом выяснил, что, „назад к……“ – не только лозунг, но реальнейший факт. Говорить о первой выставке почти не приходится…»
«Прочиталъ я два романа. Авторы обоихъ – женщины: г-жи Вербицкая и О. Шапиръ. Произведеніе первой называется «Исторія одной жизни», второй – «Любовь». Оба романа имли заслуженный успхъ, a «Любовь» уже потребовала второго изданія. Оба романа – хотя и женской руки, но отнюдь не «дамскіе», въ томъ обидномъ смысл, какъ понимаетъ это колкое словцо насмшливая редакціонная и критическая кличка: не праздное или...
«…Если раньше г. Горький предлагал вниманию читателей отдельные сцены из босяцкого быта, если раньше он рисовал босяков в «героические» моменты их жизни, в моменты, когда они имеют возможность противопоставить людям других общественных слоев нечто положительное, обнаружить перед этими людьми свое духовное превосходство, – то теперь автор «Челкаша» задается более широкими задачами: он старается...
Бунгу-Вунгу – страна приподнятых бровей.При вашем чувстве юмора не дай вам Бог превратить её в страну выпученных глаз! Ведь тогда наступит время, когда жители этой страны вместо «Доброе утро» будут говорить: «Тебе что, повылазило?».Размышления об этом содержатся в книге Виктора Дмитриевича Панько, прозаика и поэта, журналиста, фольклориста и экстрасенса.
«Очень рдко, почти ничего не приходится намъ говорить о русской реакціонной пресс. Происходитъ это главнымъ образомъ оттого, что эта пресса очень не интересна, и рдко-рдко можно найти и у нея что-нибудь, что могло-бы послужить на пользу нашему читателю. Чмъ объяснить такое оскудніе реакціонной печати, судить не беремся. Зато съ тмъ большимъ удовольствіемъ обращаемъ вниманіе на замчательную статью г. А....
«…Француз, которой жил долго в России и возвратился в свое отечество, публикует оттуда в московских газетах, что он близь Парижа завел пансион для русских молодых дворян, и приглашает родителей отправить к нему из России детей своих на воспитание, обещая учить их всему нужному, особливо же языку русскому! Живучи в уединении, я не знаю, что другие подумали о таком объявлении. Мне кажется оно более смешным,...
«Страна изгнания» является рецензией на книгу: С. Турбина и Старожила. «Страна изгнания и исчезнувшие люди. Сибирские очерки». С беллетристом и драматургом Сергеем Ивановичем Турбиным (1821–1884) Лесков был знаком и лично. Колоритный портрет этого литератора дан в книге А. Н. Лескова. По его свидетельству, Лесков считал Турбина «нигилистом чистой расы» и «вывел, значительно смягченным, в романе «На ножах»...
«Странствия! Чувствуете ли, как в этом слове есть что-то внутренне необходимое? Это не выдумка человека, это в природе вещей. «Охота к перемене мест» не «весьма мучительное свойство». Это весьма естественное свойство. Перенесение своего «я», распространение своей пространственности – все живое к этому стремится. Животные завидуют птицам, а растения завидуют животным…»
«Г-н Олин написал фантастический роман, под названием «Рассказы на станции», и до напечатания его решился отдельно издать из него отрывок, составляющий одну из его четырех частей. «Странный бал» есть этот отрывок, судя по величине которого можно заключить с достоверностию, что весь роман будет величиною с повесть для книжки журнала, а достоинством не уступит многим оригинальным повестям, и в журналах...
«…Писарев и Добролюбов противопоставлялись, таким образом, один другому, как два писателя, не имеющие между собой решительно ничего общего, как представители двух Но, на самом деле, справедливо ли подобное категорическое противопоставление? Так ли далеки друг от друга оба корифея русской публицистики и литературной критики «реформационной» эпохи?…»
«Эти два сочинения принадлежат к тому разряду книг, о которых мы, из уважения к публике и для соблюдения приличия, не намерены больше говорить подробно. Скажем коротко и ясно: первая из них отличается детским неумением выразиться складно даже в двух строках…»
«…Водевилист есть человек, у которого «в лице такое рассуждение, и физиономия… такие важные поступки, и так здесь много, много всего»; человек, который хочет наконец «чем-нибудь, этаким высоким заняться», потому что «ему так скучно жить: он ищет пищи для души, а светская чернь его не понимает». Не правда ли, господа! Теперь очень легко решить вопрос, и как пишутся водевили. Это делается очень просто…»
«Я понимаю ваше огорчение. До сих пор вы жили довольно покойно; хотя читатель и видел, что в вас есть что-то уморительное, что вы пропагандируете отчасти розовую магию, отчасти столоверчение, но как назвать это уморительное, какое имя присвоить его усердным производителям, не знал или затруднялся. Вас называли почвой, но это было слишком много и серьезно для вас, потому что вы не стоили и такого названия;...
Книга содержит шесть биографических очерков о Героях Советского Союза и полных кавалерах ордена Славы – уроженцах Струго-Красненского района Псковской области, в очерках рассказывается об их подвигах в период Великой Отечественной войны.
«…Студенты других высших учебных заведений и Петербурге и в других городах, точно так же уж давно чувствующие несогласие нравственных требований времени с положением студентов, последовали примеру петербургских, и по всей России тысяч 30, если не более, молодых людей – одним словом, всё готовящееся к деятельности в государстве молодое поколение отказалось продолжать готовиться к этой деятельности,...
«…Фарс этот написан в Германии – и там же, говорят, он был принят с величайшим негодованием, как профанация искусства. Чудаки эти добрые немцы: они и в искусстве готовы видеть святыню, а в пародии на великое музыкальное произведение – профанацию!.. Впрочем, и у нас (в Москве) этот фарс если не возбудил негодования, зато, несмотря на превосходную игру г. Живокини, принят был довольно холодно…»
В истории детектива в послевоенные годы появился человек, чей талант позволил вновь оценить преимущества краткой формы. Его рассказы ставят вровень с его романами, а лучшие критики детектива заговорили, что именно этот автор сумел вернуть читателям интригующие сюжеты в эпоху, когда казалось, что все сюжетные ходы в детективе уже исчерпаны.
«Плевако Федор Никифорович (1842–1908 гг.) – крупнейший дореволюционный русский адвокат, имя которого хорошо известно не только в нашей стране, но и далеко за ее пределами. Юридическое образование Ф. Н. Плевако получил в Московском университете. Вскоре после введения Судебных уставов 1864 года вступил в адвокатуру и состоял присяжным поверенным при Московской судебной палате. Постепенно, от процесса к...
«Пятьдесят лет тому назад умер Аполлон Александрович Григорьев, замечательный русский поэт и мыслитель сороковых годов. Из сочинений его издана весьма малая часть: томик стихов и первый том „Сочинений“; то и другое теперь – библиографическая редкость (особенно стихи). О Григорьеве не написано ни одной обстоятельной книги; не только биографической канвы, но и ученой биографии Григорьева не существует....
«Образованный англичанин может прожить всю жизнь, ни разу не задумавшись об исторической судьбе своего народа и его назначении. Он знает непосредственным чувством, что его народ живет как целое и что путь его истории непрерывен. A куда ведет этот путь и верен ли он – как узнать? Ведь очевидно, что явления такого размера индивидуальный разум не в силах осмыслить. Лицо живого народа – как огнезарное солнце:...
«Конечно, сейчас в России есть много людей, для которых смерть Льва Толстого представляет собой всю горечь потери лично близкого человека. Для них драгоценна и каноническая пышность надгробных речей и пафос народной скорби. Но для миллионов людей в этой земной смерти великого писателя нет ни разрыва, ни окончания, ни безвозвратной потери. Для тех, кто знал Толстого через слово, смерть не может являться...
