«Товарищи, меня сегодня назвали счастливым человеком. Это правильно, перед вами действительно счастливый человек – человек, в жизни которого осуществились лучшие его мечтания, лучшие его надежды. Смутные мечтания, может быть, неясные надежды, может быть, но это именно те надежды, те мечтания, которыми я жил…»
«Уважаемые товарищи, мне кажется, что здесь чрезмерно часто произносится имя Горького с добавлением измерительных эпитетов: великий, высокий, длинный и т. д. (Смех.)…»
Речь к московским студентам была произнесена Тургеневым на концерте, состоявшемся в Благородном собрании в пользу недостаточных студентов Московского университета. По сообщению «Русских ведомостей», учащаяся молодежь явилась на этот вечер «в огромном числе». От имени студентов Тургенева приветствовал H. H. Чихачев, заявивший, что молодежь видит в Тургеневе не только выдающегося художника, но и...
«В этой «Речи» можно найти все, что угодно, кроме истинного значения поэзии. Автор очень ловко маневрирует около своего вопроса, но не нападает на него, не хватает его. Оттого много фраз и слов, речь длинна и скучна, а дела в ней нет. В иных местах пустейший набор слов выдан за краткие и многообъемлющие характеристики…»
«Товарищи, я скажу несколько слов о том, что мне не нравится в борьбе, которая вами начата и которая могла бы идти, по моему мнению, значительно успешнее, дать гораздо больше результатов, если бы приёмы, методы борьбы были несколько изменены…»
Карамзин произнес речь в связи с избранием его членом Российской академии 5 декабря 1818 года. «…Академия, желая возбудить деятельность умов, и прежде задавала темы писателям, обещая награды успеху: сей способ, одобряемый примером знаменитейших ученых обществ, Французской академии и других, без сомнения также весьма действителен, когда выбор предметов, соответствуя образованию народа, заманчив для ума и...
«Как ни желалось бы мне, а не умел бы я выразить перед вами чувства живейшей признательности и глубочайшего умиления, с коими принимаю радушное и обязательное свидетельство внимания вашего ко мне. Сердца ваши поймут и доскажут то, что я высказать не в силах. Изъявление вашей благосклонности драгоценно сердцу моему и лестно моему самолюбию…»
«Прошу позволения предложить некоторые мои соображения, касающиеся правил избрания в действительные члены Общества любителей российской словесности. По моему мнению, должно ясно определить, кто именно имеет право быть предложенным в члены Общества любителей российской словесности…»
«Позвольте иметь честь принести от имени исторического общества и, смею сказать, от имени всей Русской литературы и науки глубочайшую признательность Вашему Императорскому Высочеству за милостивое принятие вами звания почетного председателя нашего общества. Благодарим вас и за честь, оказанную обществу присутствием и участием Вашим в нынешнее заседание. Надеемся, что, с легкой и благосклонной руки...
12/24 марта Тургенев был избран почетным членом Общества петербургских художников, а 14/26 марта писателя официально пригласили на предстоящее чествование, и он дал согласие на нем присутствовать. Это и дает основание предполагать, что комментируемая речь была подготовлена Тургеневым для произнесения на обеде, устроенном петербургскими художниками. Однако неожиданная болезнь помешала Тургеневу...
«Первым чувством и первым словом моим да будет глубочайшая моя благодарность Государю Императору и Государыне Императрице за высочайшую милость, которою Их Величества меня осчастливили. Искренняя признательность моя и вам, милостивые государи, за благосклонное внимание, которым вы меня удостоили. Теперь позвольте мне объяснить вам, как я сознаю и понимаю это внимание…»
«Господа! эти слова невольно приходят мне на ум, в связи с еще живым впечатлением от пушкинских дней, которые мы с вами только что пережили в дружном единении. Они просятся у меня на язык, когда я сегодня отпускаю вас на новый путь. Мне кажется, эти шесть строк, которыми наш великий поэт так глубоко передал двойственность настроения, неразлучную с окончанием долгого труда, должны близко подходить и к вашему...
Кроме общежитейских отношений и дружеских сочувствий, предоставляющих мне некоторое право подать голос мой на празднике, который нас здесь радушно собрал, я имею на это еще другие, более положительные, права. Позвольте мне, любезнейший и почтеннейший хозяин, привести их вам на память
«Римские элегии», произведение юности Гете, принадлежат к роскошнейшим плодам его творческой деятельности, к самым фундаментальным опорам его поэтической славы. Кроме того, они относятся к тем из его созданий, которые наиболее характеризуют его объективный гений…»
«Переношусь с своими воспоминаниями в Рим, чтобы в подробности познакомить вас с римскою виллою княгини Зинаиды Александровны Волконской. Мне давно хотелось заняться этим предметом, но за недосугом я не мог тогда же исполнить своего намерения. В виду современного разрушения старых построек „вечного города“ и сооружения новых, можно опасаться за судьбу и виллы княгини Волконской. С весны...
«Начиная от времен Митрофанушки Фонвизина и до „Вопросов“ Пирогова до современных нам планов Ученого комитета, обсужденных так мирно немецкими педагогами и возбудивших такое нервное раздражение в „Современной летописи“, согласно ее женственной натуре (которую г. Соловьев находил и в Иоанне Грозном), начиная с самых первых наших толков о воспитании до последнего прения в С.-Петербургском комитете...
«Книги и люди имеют свою судьбу. И как подчас жестока, как трагична бывает эта судьба!.. Ученый экономист, трудолюбивый исследователь, провозвестник нескольких истин, которыми может гордиться наука, Мальтус для большой массы читающей публики служит не то каким-то пугалом, не то мишенью для насмешек. С именем его в обществе тесно связано представление об… абортивных средствах. Во Франции можно часто...
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам,...
«…новый перевод книги Кампе не лишний в нашей литературе, так бедной сколько-нибудь сносными сочинениями для детей; тем более не лишний, что он сделан порядочно, со смыслом, и издан опрятно. Что касается до картинок, – в первой части этого новоизданного и новопереведенного «Робинзона» их только одна…»
«Какое сложное понятие и, несмотря на сложность свою, какое сейчас неуловимое. Мы любим родину, – кто же не любит родины своей? Но что мы любим? Что? То, что было? То, что есть? Нет. То, что будет? Мы не знаем. Страну нашу? Где она? Клочки одни. Народ наш? Где его лицо? За темнотой лица не видать. Думы нашей земли? В чем они выражаются? Голос нашей земли? Где он звучит?..»
Приведены дерево Платанович, старые фото дедушки и бабушки Луизы Платанович – Кожевниковой и её мамы А. Ф. Платанович, Луизы в детстве, её братья и сестры, дети.
Книга содержит воспоминания автора о работе в тресте «Гидромеханизация», разбираются его достижения и недостатки общей системы управления строительством и в частности в гидромеханизации земляных работ. Полезна инженерам-строителям и гидроэнергетикам.
«…Строительство новой, советско-коммунистической, жизни, как говорил В. И. Ленин, возможно только при условии полной “смычки”, т. е. сотрудничества и взаимопомощи между городом и деревней, между рабочими и крестьянами, между производителями фабрично-заводских изделий и производителями сельскохозяйственных продуктов…»
«Немного было в русской литературе предприятий, которые были бы так интересны сами по себе и обещали бы столь прекрасные следствия, как этот перевод романов Вальтера Скотта; и потому, вероятно, всякий пожелает от всей души счастливого окончания этому изданию – окончания, не столько зависящего от издателей, сколько от публики…»
