«Она»: «Мое разбитое бывшей возлюбленной сердце заставляет меня каждый день сидеть в кафе с целью познакомиться и затащить в постель красивых девушек. И я из кожи вылезу, чтобы мять их кожу на кожаных сиденьях. Но найду ли я среди них Ее? Или я навсегда останусь в одиночестве…» Книга содержит нецензурную брань.
«У одного изъ самыхъ модныхъ рестораторовъ Петербурга, а это было, кажется, въ феврал 183*, пировала въ особенной комнат толпа молодежи. За столомъ, тянувшимся во всю длину небольшой, ярко освщенной комнаты, сидло двнадцать человкъ. Столъ былъ уставленъ опорожненными и полуопорожненными бутылками, красовался стаканами, раскрашенными виномъ, которое мшались съ причудливыми рюмками рейнвейна…»
Эта история о девушке, жившей когда-то на побережье Средиземного моря. История необузданной страсти и странной любви. Переплетение человеческих чувств и сюжета заставляют задуматься над личностью главной героини. Флоренсия стоит перед выбором – мечты или любовь. Это история об обычных человеческих чувствах, таящих в себе столько необычно прекрасного.
«Раз, два, три… chasse en avant!… Скрипка завизжала. Молодой человек лет двадцати шести, среднего роста, худощавый, с большими глазами навыкате цвета потускневшего олова, с светлыми и редкими волосами до плеч, в плисовом сюртучке, в шелковых полосатых чулках и лакированных башмаках, – выставил правую ногу и двинулся вперед, тряхнув плечами…»
«Опрокинутая небесная чаша была не лазурная, даже не синяя, а густо-сиреневая от зноя и от желтизны холмистой равнины, в которую впивались ее края. Края у черты соединения замглились, засерели. Почти в самой середине сиреневого свода стояло солнце. Но оно казалось не светилом, а огненной дырой, через которую прорывались из какого-то невозможного мира пламенные лучи. Лучи падали на землю горячей тяжестью,...
«Инопланетянин Коко повадился к Удалову. Он третий день ночевал на шкафу, таился от Ксении, которая гнала его метлой. Ксении не нравились ящерицы, покрытые розовыми перьями. Вечерело. Косые лучи солнца ласкали подоконник, на котором нежился Коко, кося фиолетовым глазом на Удалова, чинившего спиннинг. Из городского парка доносилось хоровое пение: хор речников готовился к юбилею городской...
«Сережка Пролыгин подошел к столу, за которым сидел Олег, отобрал у него сигарету, потом похлопал по плечу и соболезнующе вздохнул: – Такой молодой парнишечка. Олег настороженно покосился на товарища…»
Поводом к фельетону послужила речь царского министра финансов Коковцова, активного проводника политики Столыпина. После, убийства Столыпина (1911 г.) Коковцов занял его место на посту председателя Совета министров.
«Он появился в купе за минуту до отхода поезда. Вокзальный диктор, объявив об окончании посадки, уже перестал стращать провожающих, которые могут оставить при себе билеты отъезжающих, а то и уехать вместе с ними, и вся разношерстная родня, отцеловавшись, смирившись с тем, что уезжают, все-таки уезжают близкие люди, обреченно стояла под окнами вагонов, пытаясь увидеть за мутными стеклами знакомые лица. Но в...
Елена Кравцова попадает на «скорую» не по собственной воле, а в результате трагических событий и нелепых, необоснованных обвинений… Елена считает, что работать на «скорой» тяжело, но интересно. Она не подозревает, что трагедии, оставшиеся в прошлом, не случайны. Смертный приговор Кравцовой уже вынесен. Убийца не сомневается в том, что Елена станет его очередной жертвой.
«На Кавказе, говорят, объявилась новая и крайне опасная секта – лентяев. Они ничего дурного не делают, единственно дурное, что они делают, это – что они ничего не делают. По их учению, следует 372 дня в неделю работать и 372 дня праздновать…»
«Всем хорошо известно, что под Новый год случаются разные чудеса. Например, те, которых мы давно ждем и на которые надеемся. И те, о которых мы даже и не задумываемся. Последние даже интереснее. Ведь чем неожиданнее подарок, тем он приятнее. И еще под Новый год сбываются самые заветные желания…»
Фельетон написан в связи с законопроектом прусского ландтага, направленным на экспроприацию польских земель и на еще большее ущемление гражданских прав поляков в Германии. Решение прусского парламента вызвало протесты мировой общественности. На анкету, которую польский писатель Генрих Сенкевич разослал в разные страны, чтобы выяснить отношение общественности к этому националистическому акту...
«По широкой мощеной дороге, проложенной еще в незапамятные времена от Нильских переправ к Городу Мертвых, толпа голых рабов с пронзительными воплями тащила огромную каменную глыбу. Человек двадцать натягивали веревочные лямки, дюжина подкладывала катки, и еще столько же орудовало сзади рычагами. Надсмотрщики бегали вокруг и помогали рабам плетьми…»
«С башни открывался вид на всхолмленную искусственными землетрясениями, обугленную излучением давних ядерных взрывов равнину полигона, на котором царили два цвета: черный и оранжевый. Черный – от сгоревших лесов и трав саванны, оранжевый – от проплешин ржавого песка. На Земле все больше черного и красного и меньше зеленого и голубого. А природа все терпит, терпит, и нет конца этому терпению…»
«Лучшая из профессий. Ваш капитал у вас в горле. Тенор напоминает того счастливца из сказок Шехерезады, которого добрый волшебник наградил способностью плевать золотом. Куда ни плюнет, – золотой. Тенор, это самая выгодная профессия. Если у него один крик и никакого уменья, говорят: – Но что за богатый материал!..»
«Привет, я один из тех, кто разговаривает в автобусе. И в кабине лифта, стоя в углу и не обращая внимания на мелькание этажей. И когда поздним вечером вы спешите домой, а я бреду вам навстречу по темной улице. Не потому, что у меня в ухе наушник, а на щеке – модная проволочка «хэндс фри» микрофона. У меня вообще нет мобильника. С кем бы я по нему общался? Даже пейджера нет. Я сам как пейджер…»
Производитель:
Астрель/АСТ
Дата выхода: сентябрь 2009