Путешествие студентов по ночному городу-провинции начинается с отдыха тайно от своих родителей, в квартирах, в которых продают секс за деньги, называя это «эскорт-услуги». Соблазн женщин и сладкая фальшивая любовь превращают героев в свидетелей теневого дохода от проституции и продажи наркотиков. А потом их преследует местная милиция. Финал развязки в областной психбольнице номер 10.
Этот сборник пошлых армейских анекдотов из советского времени я составил в конце прошлого столетия. В девяностые годы тонкая брошюрка мгновенно разошлась по рукам. Сегодня появилась возможность опубликовать эти анекдоты с карикатурами в сети.
Перед Вами коктейль из семи фантастических рассказов о семи смертных грехах, в котором тонко перемешаны реальность и вымысел, разбавленные пивом и иронией, с лёгким романтическим послевкусием.
Действие романа происходит на фоне переломных событий в жизни страны начала 90-х годов ХХ века. Главные герои – студентка театрального училища из провинции, известный молодой журналист и сотрудник КГБ – образуют любовный треугольник, вырваться из которого не помогает даже развал советской империи после августовского путча 1991 года. Это роман о прошлом полковников, пришедших сегодня к власти...
Литературные произведения должны не только интриговать, но и давать свободу фантазии. Погрузитесь в один день из жизни юноши, оцените его сексуальное и страстное влечение к особям противоположного пола, а также примите участие в его судьбе…
«А что, ребята, нельзя ли мне к вам подсесть? Да-да, к вам. Я гляжу, у вас место свободное. Что? Ты, парень, полегче на поворотах, я не попрошайка. Если хочешь, могу всех вас упоить до изнеможения, а тебя персонально – до белой горячки. Чем? А чем угодно, тут у них всякого пойла навалом. Эй, гарсон!..»
«…Вечером составляли телеграмму в Москву. Шурка писал, бабка диктовала. – Дорогой сынок Паша, если уж ты хочешь, чтобы я приехала, то я, конечно, могу, хотя мне на старости лет… – Привет! – сказал Шурка. – Кто же так телеграммы пишет? – А как надо, по-твоему? – Приедем. Точка. Или так: приедем после Нового года. Точка. Подпись: мама. Все. Бабка даже обиделась. – В шестой класс ходишь, Шурка, а понятия...
«Темнело; народ расходился по домам; улица пустела. Фельдшер направился к гумнам и к пустынному кладбищу, с покосившимися крестами и голобцами, на которых в разных местах сидели крошечные птички со взъерошенными от ветру перышками, не зная, куда приклонить свою голову; над некоторыми из могил лежали неправильные, большие камни; иные могилки не были обложены даже дерном, другие готовы были сравняться с...
Эту короткометражку-обращение я написал в память поколениям. Вопрос, который здесь поднимается, стоял тогда, когда первые люди ступили на Землю, и будет задаваться тогда, когда последние представители рода человеческого будут доживать свой век. Семья… не просто так нас тянет друг к другу, ребята…
В своем рассказе Успенский изображает конфликт между затхлой провинциальной средой и представителем разночинной молодежи, получившим образование в Петербурге и бесконечно отдалившимся от мелких интересов захолустного чиновничества. Конфликт этот настолько резок, что рвутся кровные связи – сын, приехавший из Петербурга погостить к родителям, вынужден уехать, и ему «с мужиками-то, видно, приятнее, чем...
«В комнате, освещенной нагорелой свечой, омывали тело умершей – шестимесячной моей сестры. Ее глаза с тусклым и неподвижным взором наводили на меня ужас. В комнате была тишина; ни отец мой, ни мать не плакали; плакала одна кормилица – о золоченом повойнике и шубе, которых лишилась по случаю слишком преждевременной смерти моей сестры: погоди она умирать пять, шесть месяцев, дело кормилицы было бы кончено, и...
«В холодное зимнее утро, когда на дворе бушевала снежная буря, в сонной усадьбе князя Реваза Коблашвили неожиданно поднялась суматоха. Княгиня Нина, находившаяся в последнем периоде беременности, внезапно почувствовала приближение родов. Моментально вся челядь князя высыпала из кухни: Максимэ, низкорослый мужик с рыжей бородой, одетый в какую-то рвань и дырявые лапти, вывел из буйволятника единственную...
«Прадед Семена Родионовича, Кирилл Дементьев Богачев в конце XVII века числился в разряде «тульских казенных кузнецов и ствольных заворщиков»; иными словами: был житель Тулы и принадлежал к податному сословию, между тем как предки его в первой половине XVII века числились в разряде бояр и детей боярских. Каким образом утратилось потом дворянское достоинство Богачевых, неизвестно; но, как бы то ни было, Семен...
«Семилетний ребенок весь долгий летний день своей жизни был занят работой: он заботился о двух братьях, еще более маленьких, чем он. Самую же меньшую сестру пока еще нянчила сама мать, и старший семилетний сын до некоторого времени как бы отдыхал от нее. Но он знал, что скоро и сестра будет отдана в его хозяйство, потому что у матери опять подымался живот, хотя она и говорила сыну, что это от еды…»
«Было заволочно и холодно. За амбарами, где была одна на другую нагромождены ломанные телеги и сани, высоко на перевернутых вверх дном санях сидел Гурочка в каракулевой папахе с коричневым верхом и из карабина Монтекристо стрелял выбегавших из под амбара крыс. Прикладывая карабин к плечу, он каждый раз старался попасть крысе в шею позади уха…»
Если видение приходило к ней вечером, когда она сидела в своей комнате (мать все чаще задерживалась на работе допоздна), то Инна пыталась пообщаться с ним. Довольно часто у нее это получалось. Звуки по-прежнему не проходили сквозь барьер, но переписка быстро налаживалась: Инны обменивались новостями, болтали, сплетничали. Они пробовали помогать друг другу на контрольных, но быстро поняли, что получается...
