«Злополучная судьба преследует журнал „Образование“ с тех пор, как он перешел в руки „понедельничных“ людей. Сначала из этого журнала ушли все марксисты – почти все, осталось человека два-три полумарксиста, переданных, по-видимому, старой редакцией новой вместе со столами, стульями, чернильницами и прочим инвентарем…»
«На днях приводился в газетах следующий скверный анекдот. Некий, педагог – человек благонадежный и обладатель диплома, дающего право на „обучение“, – задает задачу…»
Жена председателя Одесской земской управы П. Аркудинского держала в своем доме по Малой Арнаутской улице в Одессе 90 собак. В ответ на жалобу жильцов об антисанитарном состоянии дома городская управа и полиция распорядились изловить собак и отправить их на живодерню. Воровский пользуется этим случаем как поводом для осмеяния либералов.
«Просматривая вчера петербургские газеты, я наткнулся на маленькую „художественную заметку“. В этой заметке описывалось впечатление от „борьбы“ нового со старым в искусстве в г. Киеве…»
Обстоятельства появления настоящего фельетона, а также следующего за ним фельетона от 8 июля 1909 г., таковы: 2 июля 1909 г. в очередном фельетоне, опубликованном «Одесским обозрением», под рубрикой «В кривом зеркале», Фавн-Воровский выступил с резкой критикой самодержавного режима в связи с сенсационным скандалом, разыгравшимся вокруг имени русского атташе в Париже – Гартинга. Долгие годы под различными...
«Есть детская игрушка, именуемая „неумирающей тещей“. Такой же „неумирающей тещей“ является вечный оптимист проф. П. Милюков. Как бы скверно ни жилось, „неумирающая теща“ не унывает, всегда бодра, всегда смотрит сквозь розовые очки, всегда уверена, что ее планы уже осуществляются…»
«Вчера „Кривое зеркало“ показывалось на сцене городского театра. Одесситы смотрелись в него, увидели уродливые, смешные рожи и хохотали до упада. И никому из них не пришло в голову подумать, что это над своим же изображением они смеются – только отраженным в карикатурном виде благодаря кривизне зеркала…»
«Я на „Гетере Лаисе“… Поднимается занавес. По сцене бродят сологубовские тихие бледные мальчики. Какие-то женщины… тощие в одних калошах. Лаиса – Инсарова, с ней турецкий посланник (единственный мужчина в штанах)…»
«Третьего дня улица Витте переживала ужасные минуты. Ее судьба решалась в городской думе. Беря вопрос с материалистической точки зрения, этой прекрасной улице совершенно безразлично, будет ли она называться Дворянской, как прежде, улицей Витте, как сейчас, или улицей Петра Великого, как в будущем…»
«Прочтя вчера новые утешительные известия из Константинополя, я поспешил к Фанкони. У меня была тайная мысль порадовать моего приятеля Павла Крокодилуса, убежденного младотурка, который обыкновенно выпивал в это время свою чашку кофе. Но каково было мое удивление, когда я увидел его на обычном месте бледным, осунувшимся, со следами слез на лице. Сигара его потухла. Даже бородка куда-то исчезла…»
14 февраля 1909 г. Воровский резко критиковал выступление Столыпина а думе, указывая, что тот старается «обосновать» отличие «хорошей» провокации от «скверной.» «Как ни крутить, – провокация остается провокацией», – писал Воровский («Одесское обозрение. Из записной книжки публициста»).
«Было время, когда незабвенный Антон Павлович Чехов писал свои карикатуры на русскую действительность. Но действительность не познала смехотворности своего изображения и приняла чеховские шаржи за примерные „правила жизни“. И теперь мы благополучно дожили до того, что действительность представляет карикатуру на рассказы Чехова…»
«В семье, как известно, не без урода, а если нет настоящего, подличного урода, то имеется enfant terrible, который любого урода за пояс заткнет. Таким enfant terrible кадетского идеализма явился г. А. Васильев, выступивший в № 796 „Слова“ со своеобразным покаянным признанием…»
Поводом для написания фельетона явились события в Чехии, связанные с экспансией Австрии в Боснии и Герцеговине и совпавшие с 60-летием правления императора Франца-Иосифа. Чешские патриоты сорвали проведение юбилейных торжеств. Сильные волнения произошли в Праге. Чехи срывали с домов австрийские флаги и портреты Франца-Иосифа, напали на офицерское собрание. Обеспокоенные усилившимся...
«В Государственной думе есть две интересные фигуры – интересные своей эволюцией, и, так сказать, закономерностью этой эволюции. Одна фигура – это Вл. Бобринский. Другая – Маклаков. Бобринский родился титулованным барином и тульским помещиком. Поэтому он, естественно, пошел, по примеру предков, на военную службу…»
«Если когда-либо гг. интендантам случалось смеяться так, чтобы животики подводило, так это при чтении отчета о заседании думы 13 апреля. Интендантское ведомство предстало в этот день на суд думы, а настроение этого суда было таково, словно на здании Таврического дворца написано не „Государственная дума“, а „Вода и восточные сладости“…»
«Киевское общество грамотности окончательно закрыто и признано „революционным“. Этим, конечно, никого не удивишь в России, ибо не одно общество грамотности подверглось уже столь трагической участи. Однако, желая знать те соображения, которыми руководились в данном случае, я поспешил интервьюировать некое „влиятельное“ лицо…»
«Хороший пример заразителен, на этом основана, в конце концов, вся практическая педагогия. Только педагоги называют это „законами подражания“, а простые смертные – обезьянничаньем…»
«На днях прочел я в „Слове“ такую весть: „Октябристы и правые поднесли громадные букеты роз супругам – председателя Государственной думы Хомякова, его товарища, барона Мейендорфа, и другого товарища – князя Волконского. Г-жа Хомякова и бар. Мейендорф получили „красные“, а кн. Волконская – ‘белые розы’“. И сразу передо мною встала наяву добрая, старая картина войны Белой и Алой роз в доброе, старое...
Этим «прощальным» фельетоном Фавна завершается публикация на страницах «Одесского обозрения» его цикла «В кривом зеркале». Фавн «распрощался» с читателем, однако из газеты не ушел, и вскоре его фельетоны, на сей раз за подписью «Кентавр», снова появились на страницах «Одесского обозрения».
Поводом для его написания явились прения в Государственной думе. Во время декабрьских боев в Москве на Красной Пресне в 1905 г. царская артиллерия повредила здания кафешантана и оперетки, расположенных на территории зоологического сада. 20 октября 1908 г. видный деятель кадетской партии и крупнейший землевладелец князь С. Д. Урусов выступил в Государственной думе с законопроектом об отпуске...
Поводом для фельетона явилось письмо Иванчиной-Писаревой, напечатанное 25 ноября 1908 г. в «Одесском обозрении», в котором актриса выражала возмущение тем, что антрепренер М. Багров дважды оштрафовал ее в размере месячного оклада – первый раз за то, что она в течение 12 дней отсутствовала из-за смерти близкого ей человека, второй раз – по болезни.
Фельетон написан в связи с возвращением делегации членов Государственной думы из Англии и беседой главы делегации Н. А. Хомякова с корреспондентами столичных газет.
