«Забвение» – это сборник стихов на излюбленную и избитую тему конфликта в обществе. Противостояние между одиночеством и массой – основная задумка книги, созданной в результате борьбы автора с устаревшими стереотипами о бессилии и беспомощности.
«Забвение» – это сборник стихов на излюбленную и избитую тему конфликта в обществе. Противостояние между одиночеством и массой – основная задумка книги, созданной в результате борьбы автора с устаревшими стереотипами о бессилии и беспомощности.
Одинокому мужчине требуется отрыв от постылой суеты. Куда направиться, вырвавшись из общаги для гастарбайтеров? В ресторан, стрип-клуб? С кем провести время? С «труженицей древнейшего профсоюза», как он называет проституток? С работницей стрип-клуба? О, там множество разных профессий: парти-гёрлз, официантки, барменши, стриптизерши – «стрипки». Или, может быть, завести знакомство на улице? Должна же...
«Дачная местность, окутанная ночным мраком. На деревенской колокольне бьет час. Присяжные поверенные Козявкин и Лаев, оба в отменном настроении и слегка пошатываясь, выходят из лесу и направляются к дачам…»
Невеста афериста оказалась падчерицей криминального авторитета, которого он попытался «кинуть». А девушка, лечение которой аферист оплатил далеко не из благородных побуждений, и вовсе оказалась родной дочерью этого авторитета!
«…Вдруг – с досады, что ли, со злости ли – Роман подумал: «А кого везут-то? Кони-то? Этого… Чичикова?» Роман даже привстал в изумлении… Прошелся по горнице. «Точно, Чичикова везут. Этого хмыря везут, который мертвые души скупал, ездил по краю. Елкина мать!.. вот так троечка!» – Валерк! – позвал он. – А кто на тройке-то едет? – Селифан. – Селифан-то Селифан! То ж – кучер. А кого он везет-то, Селифан-то?...
Стихи о попытках отказаться от любви, забыть. Переосмысление встречи и судьбы. Стихи о том, что несмотря на повороты судьбы, всегда рядом остается вера.
«…По поводу странного и несколько даже смешного спора о могиле поэта Тараса Шевченки мне 30 августа довелось прочесть в одной газете, будто осыпавшуюся могилу поэта забыла не одна редакция этой газеты, «но и все его почитатели и даже друзья, как это свидетельствует полная заброшенность и жалкое состояние могилы». Это несправедливо и требует поправки…»
Жизнь каждого из нас может изменится за доли секунды. Богатство, успех, привычная будничная суета вдруг окажутся ненужными и далекими событиями. И когда твоя душа полна отчаяния и тоски неведения появляется он – проводник. Кто и что он для вас? Просто знайте – вам предоставлен выбор, а вместе с ним и право на жизнь! Не спешите, ведь так легко ошибиться....
«Молодой князь Чагин, рассматривая свой парадный сержантский мундир, который держал перед ним, вытянув руку, старый Захарыч, проговорил: «Нет, положительно не годится». – Да отчего же не годится? – переспросил тот. – Мундир, как мундир – в прошлом годе только сделали. Мундир был сделан, действительно, в прошлом году, когда с возвращением государыни Екатерины II после коронации в Петербург, вследствие...
«…Заветный перстень – это, как кажется, невнятный отзвук неразгаданной любви поэта, отрывок его неведомого романа. Что дошло до нас: рисунки пером, строгие и печальные профили женских головок в рабочих тетрадях Пушкина, немного записок, две-три пометки, старинные портреты и вот перстень…»
«Был конец рождественского поста. Уже несколько дней стояли лютые сибирские морозы. Казалось, все застыло в воздухе, всюду замерла жизнь, и ледяное дыхание зимы было опасно для всякого, кто отважился бы показаться на улице. Зима в том году стала рано. Снегу выпало много…»
«В первые дни мира, когда земля и небо были еще неразлучны, когда земля улыбалася небом и небо не поглощало в себе всех земных чувствований, – когда наслаждения людей были земные и небесные вместе…»
«Заветное желание» – последняя книга трилогии, продолжение повестей «Вальс под облаками» и «Тили-тили тесто…», повествующих о событиях, которые происходили в годы перестройки в одном из провинциальных поселков средней полосы России. На фоне этих событий автор увлекательно рассказывает о приключениях подростков, об их заботах и увлечениях во время летних каникул.
«Каждый, кому случалось побывать в Бирмингеме, наверняка знает огромное здание, известное под кратким названием „Мизон“, – быть может, наиболее замечательное учреждение во всей Европе. В то время когда начинается наш рассказ, в издательскую фирму „Мизон“ входили три компаньона: сам Мизон, директор, мистер Аддисон и мистер Роскью. Обитатели Бирмингема уверяли, что были еще и другие компаньоны, также...
«Это странное дело случилось не так давно; но мало кто знал о нём, и по невозможности дать рациональное объяснение фактам, те, кто знали, предпочли предать его забвению. Но мне сдаётся, что именно такие-то Дело было зимою, перед самыми святками. Иван Феодорович Лобниченко, нотариус, которого контора находится на одной из главных улиц Петербурга, был спешно призван, для засвидетельствования духовного...
«…Но я расскажу тебе о том, почему я все-таки решился встать на тот путь, который навсегда изменил жизнь человечества. Дело в том, что я полюбил девушку. Она была христианка. Ее звали Диана. Мы работали вместе в госпитале. Я пытался ухаживать за ней, дарил цветы и конфеты, приглашал в дорогие рестораны. Она изредка принимала мои ухаживания, но была всегда холодна со мной и безразлична. Не сразу я понял, что...
`Я вошел в литературу, как метеор`, – шутливо говорил Мопассан. Действительно, он стал знаменитостью на другой день после опубликования `Пышки` – подлинного шедевра малого литературного жанра. Тема любви – во всем ее многообразии – стала основной в творчестве Мопассана. Произведение входит в авторский сборник «Пышка».
«Это было не только до эмиграции, но даже до революции, даже еще года за четыре до великой войны, право, мне иногда кажется, что случилась эта история лет сто или двести назад. Я тогда зарылся на всю зиму в новгородскую лесную глушь, в запущенное барское имение Даниловское. В моем распоряжении был старинный деревянный дом в два этажа и в четырнадцать больших комнат. Отопить его весь – нечего было и думать,...
«Мультивселенная с ее бесконечным числом альтернативных миров – это своего рода «сад расходящихся тропок», как назвал один из своих рассказов Борхес. И направление этих тропок зависит от каждого из нас. Когда кто-то говорит: «Ну, что я могу сделать, что от меня одного зависит?» – это признание собственной слабости и безволия. Зависит! Еще как зависит!!..»
