«Самое глупое в этой истории то, что Ральф Крокет терпеть не мог китайскую кухню. Ненавидел искренне и во всех проявлениях, не делая поблажек ни пекинской, ни кантонской, ни сычуаньской кулинарии. Неприязнь была давней, и Ральф держался за нее, как клещ, несмотря на попытки друзей и знакомых склонить его к экзотике. У них китайская кухня была в чести, но переубедить Ральфа оказалось не легче, чем проломить кирпичную стену, кидая в нее шарики для пинг-понга. Ральфу приписывали отсутствие вкуса,...
«Самое глупое в этой истории то, что Ральф Крокет терпеть не мог китайскую кухню. Ненавидел искренне и во всех проявлениях, не делая поблажек ни пекинской, ни кантонской, ни сычуаньской кулинарии. Неприязнь была давней, и Ральф держался за нее, как клещ, несмотря на попытки друзей и знакомых склонить его к экзотике. У них китайская кухня была в чести, но переубедить Ральфа оказалось не легче, чем проломить кирпичную стену, кидая в нее шарики для пинг-понга. Ральфу приписывали отсутствие вкуса, тайное вегетарианство, а то и вовсе отвращение к еде, вызванное комплексом по поводу лишнего веса… Последнее было уж полной чепухой – поесть Ральф очень даже любил. И потому к этому процессу относился серьезно. Всяческие эксперименты с продуктами питания он воспринимал с той же брезгливостью, что и вивисекцию, считая их звеньями одной цепи. Разумный человек не станет есть крыс, скорпионов и птичьи гнезда, закусывать лепестками хризантем и запивать змеиной желчью. Не говоря уже о супе из медуз – сама мысль об этом блюде повергала Ральфа в трепет…»
Перед вами мемуары австрийца Карла Штайнера, который 20 лет провел на островах архипелага ГУЛАГ (Бутырка, Лефортово, Александровский централ, Соловки, "Норильлаг" и "Озерлаг"). Он начинал отбывать свой срок с сестрой Генриха Ягоды, заканчивал — с родственниками Лаврентия Берии, испытав все ужасы репрессий и политического насилия. "В тюрьмах НКВД, в ледовых пустынях Крайнего Севера, повсюду, где мои...
Казалось бы, что нового можно написать об Альберте Эйнштейне, абсолютно не нуждающемся в представлении? Его имя давно превратилось в синоним слова “гений”, а сам он стал больше мифом, чем человеком. Однако научный журналист Сэмюел Грейдон представляет нам Эйнштейна поновому. Он разбивает зеркало, в котором тот отражается, на 99 осколков, и парадоксальным образом эти совершенно разные, разрозненные...
Первый том четырехтомного издательского проекта музея "Московский Дом фотографии" "Россия. ХХ век в фотографиях" представляет хронику жизни Российской Империи с 1900 до 1917 года. Здесь Первая Мировая Война и стачки 1905 года, арест царской семьи и первые "Русские сезоны" в Париже, артисты Московского Художественного театра и поэты Серебряного века, отлучение Льва Толстого от церкви и трехсотлетие дома...
Добро пожаловать в мир будущего! Мир, в котором побеждены болезни, войны, голод и старость, открыты более двухсот экзопланет и экспансия продолжается. Прекрасный новый мир, мир для всех. Кроме Яна. Но именно он, простой смотритель заповедника, волей случая попадает в состав Большого Жюри, которое определит дальнейший вектор развития земной цивилизации. Ждут ли нас в космосе? Ждет ли нас космос? По плечу ли...
"Свечи Апокалипсиса" — новая книга Татьяны Замировской, писательницы и журналистки, автора романа "Смерти.net", сборников "Земля случайных чисел", "Воробьиная река" и "Жизнь без шума и боли". Писательница из Беларуси живет в Нью-Йорке и продает самые дорогие в мире свечи в лакшери-бутике. Текст — о том, как она не может никому помочь, и никто никому не может помочь. "Свечи Апокалипсиса" читаются как...
Оставить комментарий