Ты, прекрасная Рената, рождённая покорять сердца мужчин, рождённая для любви из-за некомпетентности врачей стала инвалидом детства. Тебя ещё в роддоме приговорили к смерти. Мать приносила тебе грудное молоко, а его отдавали другим. Но ты выжила наперекор всему. Однако с годами жить становится всё труднее. Ты с трудом передвигаешься на костылях, мышцы твои атрофируются, раны кровоточат и не заживают. Ты уже не можешь сидеть, лежать на спине. Благодаря лордозу – изгибу позвоночника твоя...
Ты, прекрасная Рената, рождённая покорять сердца мужчин, рождённая для любви из-за некомпетентности врачей стала инвалидом детства. Тебя ещё в роддоме приговорили к смерти. Мать приносила тебе грудное молоко, а его отдавали другим. Но ты выжила наперекор всему. Однако с годами жить становится всё труднее. Ты с трудом передвигаешься на костылях, мышцы твои атрофируются, раны кровоточат и не заживают. Ты уже не можешь сидеть, лежать на спине. Благодаря лордозу – изгибу позвоночника твоя выпирающая попка может свести с ума. Но ниже ягодиц у тебя плети вместо ног, и они теряют чувствительность. Выше нижнего бюста ты умопомрачительная красотка. Но у тебя нет будущего. А если бы ты, к примеру, стала медведицей, ты могла бы рожать детей, узнать радость материнства. «Невозможно – это всего лишь громкое слово, за которым прячутся маленькие люди. Невозможно – это не факт, это только мнение людей, которым проще жить в привычном мире, чем пытаться изменить этот мир. Невозможно – это не приговор. Невозможное возможно!» Так ты согласилась бы стать медведицей? – Меня мог бы застрелить охотник. Или ранить, и я бы мучилась, страдала… – Во-первых, ты бы отомстила убийце. Во-вторых, ты могла бы отлежаться и выжить. И в третьих, если на Земле не будет людей, тебя никто не подстрелит. А сила удара медвежьей лапы может переломить хребет даже тигру. Так ты согласна? – На что? Стать медведицей? Извини, но тебе самому нужна помощь. Помощь психиатра.
Современное программное обеспечение должно хорошо поддаваться масштабированию, эффективно справляясь при этом с балансировкой нагрузки, отслеживанием состояния и обеспечением безопасности. Узнайте, как можно решать эти и другие важные задачи. В издании рассматриваются все составляющие процесса контейнеризации и развертывания приложения на платформе Kubernetes с точки зрения разработчика. Сначала вы...
Маша Рольникайте вела дневник в 1941—45 годах, с начала оккупации Литвы германскими войсками и до своего освобождения 10 марта 1945 года. Сначала в гетто Вильнюса, затем — в трудовых концентрационных лагерях Штрасденгоф (Рига, Латвия) и Штуттгоф (Польша). Дневник её менее известен, но не менее значим, чем дневник Анны Франк. Часть дневников Маше удалось записать, большую часть она вела "в уме", запоминая. Целиком...
Сборник ранних и малоизвестных произведений автора. Пелевин как всегда оригинален: структура книги повторяет хронологию событий на стыке ХХ и ХХІ веков. «Relics» — ностальгическое воспоминание о времени малиновых пиджаков в суровую эпоху стеганых бомберов. Эти тексты были изданы в 2005 году под названием «Relics: Раннее и неизданное».
Интернет с его рекомендательными алгоритмами захватил человечество. Каждый из нас живет в сглаженном и, по сути, обезличенном мире, пропущенном через фильтры. Алгоритмы определяют, какие песни мы слушаем и с какими друзьями поддерживаем связь. Они все больше влияют не только на то, какую культуру мы потребляем, но и на то, какая культура производится. Журналист Кайл Чейка дает читателю увлекательный...
Советская гуманитарная наука — вопреки расхожим представлениям — не была сферой реализации сугубо политических идей: интеллектуальная жизнь в сталинскую эпоху представляла собой сложный сплав личных интересов и общественного запроса. Книга Владимира Турчаненко и Дмитрия Цыганова посвящена частному эпизоду советской интеллектуальной истории 1920–1950 х годов и строится вокруг весьма значительной для...
Издательство:
Новое литературное обозрение
Дата выхода: май 2025
Нет места более священного, чем Иерусалим – "ликующий вопль тысяч и тысяч глоток", "неистовый жар молитв, жалоб и клятв", "тугая котомка" запахов: ладана – христианского квартала, рыбы – мусульманского, свежестиранного белья – еврейского, хлебного – армянского. Жить в этом городе непросто, потому что он, по словам Дины Рубиной, – "вершина трагедии". Но что было бы в жизни писателя, если бы в ней не случился...
Оставить комментарий