«…Как бы педагоги и физиологи ни отнеслись к словам моим, я буду настойчиво утверждать: первым впечатлением, сохранившимся в моей памяти, было, что кудрявый, темно-русый мужчина, в светло-синем халате на черном калмыцком меху, подбрасывает меня под потолок, и мне было более страшно, чем приятно. Самые черты лица этого человека твердо врезались мне в память, так что я узнал его двадцать лет спустя, хотя в течение всего этого времени не видал даже его портрета. Этот человек был родной брат матери...
«…Как бы педагоги и физиологи ни отнеслись к словам моим, я буду настойчиво утверждать: первым впечатлением, сохранившимся в моей памяти, было, что кудрявый, темно-русый мужчина, в светло-синем халате на черном калмыцком меху, подбрасывает меня под потолок, и мне было более страшно, чем приятно. Самые черты лица этого человека твердо врезались мне в память, так что я узнал его двадцать лет спустя, хотя в течение всего этого времени не видал даже его портрета. Этот человек был родной брат матери моей, сын Дармштадтского обер-кригскомиссара Карла Беккера, носивший в России имя Эрнста Карловича, точно так же, как мать моя, до присоединения к православной церкви, носила название Шарлотты Карловны. Но как восприемником ее был родной брат отца моего Петр Неофитович, то мать в православии называлась Елизаветой Петровной. Такое светлое пятно на непроницаемом мраке памяти моей в данное время почти невероятно, так как мне не могло быть более 1 1/2 года от роду. Конечно, я ничего не помню, каким образом дядя Эрнст прибыл к нам в Новоселки и снова уехал в Дармштадт. Точно так же, как память моя до самых слабых сумерков своих находит лики моих родителей и моего крестного отца, дяди Петра Неофитовича, – я не помню времени, когда бы при мне не было крещеной немки Елизаветы Николаевны…»
Максим Семеляк казался музыкальным критиком «Афиши», отцом-основателем The Prime Russian Magazine, главным редактором Men’s Health — и отродясь не был евангелистом автофикшена. Тем не менее герой его первого романа — надежный: любую комиссию присылайте — рассказчик: один в один автор образца 2008 года. Нарцисс-мизантроп, он раскапывает могилу на Ваганьковском и, окружив себя свитой из эксцентричных существ,...
Издательство:
Альпина Паблишер
Дата выхода: ноябрь 2024
НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЮ) ПРОИЗВЕЛ ИНОСТРАННЫЙ АГЕНТ БОРИС БОРИСОВИЧ ГРЕБЕНЩИКОВ, ЛИБО МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ДАННОГО ИНОСТРАННОГО АГЕНТА. Джоанна Стингрей — американская певица, продюсер и давний друг российских рок-музыкантов.Волей судьбы Джоанна оказалась в самой гуще советского рок-андеграунда в середине 80-х годов, и взгляд ее — взгляд изнутри, взгляд не только...
Альбом "Неизвестная Российская империя" посвящен изобретателю, фотографу, издателю и общественному деятелю Сергею Михайловичу Прокудину-Горскому (1863–1944) и его цветным снимкам дореволюционной России. Лейтмотивом книги является тема истории Российской империи, истории страны в судьбе и творчестве мастера. Многие негативы, снятые "по высочайшему заказу" Николая II в конце 1900-х – начале 1910-х годов, были...
Впервые на бумаге - вторая часть успешного с продолжением о путешествии в наше советское прошлое. Сотни восторженный отзывов от читателей на литрес. Безусловный хит электронных продаж, который ждут в бумаге тысячи поклонников романа. Приключения московского аудитора, который из 2023 года угодил в 1971 год. Помолодел на несколько десятков лет и как будто бы получил шанс начать новую жизнь в СССР. Советский...
Книга проекта Otalandfeu.com , предназначенная для изучения английского и иврита вместе с ребенком. Что это за книга? Трогательная и веселая история о том, как встретились и подружились Отал и Феу - "таксик" и маленький черный котенок. История рассказывается от имени мальчика, в семье которого это произошло. Книга доступна на русском, английском и иврите. Все книги серии . Иллюстрации Алёны Чепурченко . Книга...
- Книга известного киноведа о влиянии творчества Тарковского как на кино и искусство, так и на жизнь человека — неважно, публичного или «обычного». - Автор исследует самые разные сферы культуры, политики, соприкоснувшиеся с феноменом Тарковского. От скандинавского, итальянского и даже мексиканского кино — до философии «конца истории» и постмодерна. От финансовых кулис Каннского кинофестиваля — до...
Оставить комментарий