Этот роман создавался в глубоком подполье (в 60-х годах) в Москве. Не могло быть и речи о его публикации в СССР, хотя ничего "политического" там не было. Зато там был кошмар мира сего, всего мира... Он писался в ситуации отчаяния, когда, казалось, всенадежды рухнули (в том числе и вера в бессмертие, вера в Бога). Когда впоследствии я представил этот роман в крупное нью-йоркское издательство, ответ был суров: мир не готов к этой книге. Все же "Шатуны" были опубликованы в другом...
Этот роман создавался в глубоком подполье (в 60-х годах) в Москве. Не могло быть и речи о его публикации в СССР, хотя ничего "политического" там не было. Зато там был кошмар мира сего, всего мира... Он писался в ситуации отчаяния, когда, казалось, всенадежды рухнули (в том числе и вера в бессмертие, вера в Бога). Когда впоследствии я представил этот роман в крупное нью-йоркское издательство, ответ был суров: мир не готов к этой книге. Все же "Шатуны" были опубликованы в другом американском издательстве, но в сокращенном на треть виде. С этого начались публикации этого романа уже в Европе в полном виде и, естественно, в переводах на европейские языки. О "Шатунах" написано много, слишком много, включая диссертации, особенно на французском и немецком языках. Он получил славу так называемого "черного романа". Но все же его понимание было настолько ошеломляюще разным, что как будто речь шла не об одной и той же книге. Мне весьма глубинной кажется интерпретация американскогописателя Джеймса Макконки. "Единственный американский писатель, который, хотя бы отдаленно, напоминает Мамлеева, это Фланнери О`Коннор... Мамлеевская же окружающая обстановка и ее характеристики гораздо более сюрреальны, как будто земля превратилась в адбез осознания людьми, что такая трансформация имела место... Его произведения - это метафорическое изображение наших духовных бедствий..." Далее Макконки пишет: создается впечатление, "что в настоящее время мы, люди, просто подвергаемся страданиям проклятых и отверженных. Виденье, лежащее здесь в основе, религиозное, и комедия этой книги смертельная по своей серьезности". Тем не менее, приведу случай, произошедший с нашими двумя российскими музыкантами в Берлине. Они решили покончить жизнь самоубийством. Но в эту ночь случайно им в руки попался роман "Шатуны". Прочтя его за ночь, они отказались от своего страшного замысла. Видимо, роман дал им какой-то своеобразный, парадоксальный катарсис и прилив жизненных сил. Сама его необычность показала, что жизнь - это тайна и потому стоит жить. В России родились и другие интерпретации "Шатунов", например, некоторые из его героев оказывались вовсе не монстрами или преступниками, а людьми, зашедшими в своих духовных поисках в те пределы, куда человеку заходить не дозволено, где человеческий разум бессилен. Поэтому эти герои кажутся такими "безумными". Они просто путешественники в Великое Неизвестное. Конечно, существовало и более простое понимание: в романе подробно описывается ад, ад современной жизни со всеми последствиями и отчаянные попытки найти спасение в аду. Причем, само собой разумеется, все это касается современного человечества в целом, а не какой-то его части. Для меня же "Шатуны" были и остаются романом-загадкой.Никакие интерпретации, даже взятые вместе, не исчерпывают его. Он имеет слишком глубокое дно, он - самодовлеющ... Но, несомненно, многие вопросы, касающиеся жизни, смерти, бессмертия и т. д., поднятые в этом романе, нуждаются в ответе. Думаю, каждый читатель сможет ответить на некоторые эти вопросы, если углубится в самого себя. Ю. Мамлеев
Оставить комментарий